Цвет боли. Красный - Страница 88

— Вот потому и пришла, что телефон не отвечал!

Фрида проверила, так и есть, звонки были, но без ответа. В этом Бригитта не лгала, а вот в остальном у Фриды и Дага появились серьезные сомнения…

* * *

Пара дней проходит в обычных заботах, я даже в Университет езжу, чтобы заполнить кое-какие документы. Все твердят, что выгляжу потрясающе. Несколько парней, раньше проскальзывавших по мне взглядом, как по стенке, вдруг интересуются, где я провожу праздничные дни, чем занимаюсь сегодня вечером, завтра, послезавтра и так далее.

Что такое во мне разбудил Ларс, что меня стали замечать? Действительно тело? Конечно, я чувствую и заклеенную грудь, и выпоротую попу. Нет, ничего не болит, но забыть об этом невозможно.

Наша университетская красавица Алис с усмешкой интересуется:

— Грудь увеличила?

Я наклоняюсь к ней и тихонько объясняю:

— Нет, пирсинг сделала.

Алис в шоке:

— Правда, что ли?

Я лишь пожимаю плечами, но сомнений у нее явно не остается.

Очень кстати звонит Ларс:

— Ты где?

— В Университете, в главном кампусе.

— Долго еще будешь занята?

— Через полчаса освобожусь, а что?

— За тобой заехать?

— Заезжай.

И вот когда сероглазое божество встречает меня у машины и долгим поцелуем целует при всех, добрая половина университетских красавиц теряет дар речи на ближайшие полчаса. Представляю, что они потом будут говорить за моей спиной. Серая мышь Линн и такой красавец… это же невозможное сочетание!

— А ты популярна среди своих…

— Только благодаря тебе. Наши девушки до сих пор стоят с открытыми ртами.

— Я не о девушках. Пяток молодых людей смотрели на меня волками из-за того, что я увел такую красотку.

Я смеюсь.

— Ларс, знаешь, мне казалось, что всем видно, что у меня пирсинг, и все знают, что ты меня порол.

— Если ты не станешь болтать сама, никто не узнает, что порю тебя, и вообще, чем мы занимаемся. Не рассказывай остальным, но давай волю своим желаниям, когда мы одни. Знаешь, о чем я мечтаю?

— О чем?

— О нескольких вещах. Об анальном сексе с тобой, о еще кое-каких украшениях и о том, чтобы ты изнасиловала меня сама.

— Что сделала?!

— Изнасиловала. Не в силах сдерживаться, повалила на кровать и уселась сверху… где-нибудь на полчаса. А потом повторила… несколько раз. Дождусь? Не красней, это не так сложно. И совсем не воспрещается даже правилами морали. Клянусь, я никому не расскажу, что ты ненасытна и довела меня до полного истощения. Но кричать обещаю громко и сладострастно.

Его глаза смеются, но я понимаю, что он совершенно серьезно, что действительно этого хочет. Я тоже. Кроме разве анального секса.

— Ты боишься анального секса.

От одних этих слов я почти взвиваюсь.

— Только не это!

— Это, Линн, это. Боишься, потому что был неудачный опыт, была непереносимая боль, Потому что нельзя сразу, анус нужно приучить, чтобы он не сопротивлялся, зато ощущения непередаваемые.

— Ларс, я не могу!

— Я же не намерен брать тебя сейчас. Это будет подарок на Рождество вместе с украшением на груди. А пока нужно приучить твой анус, ласково приучить. Я же не доставлял тебе непереносимую боль? — Я киваю. — И не доставлю. Будем каждый день менять анальную пробку на большую, чтобы ты привыкала и не тряслась. Зато к Рождеству будешь готова для меня, как настоящий подарок под елкой. Я тебя еще распишу.

— Что сделаешь?

— Про бодиарт когда-нибудь слышала? Распишу тело тематически к Рождеству, есть одна задумка. А ты пока помучайся, пытаясь представить, каково это — когда по твоему телу ползает кисть, фломастер, распыляется лак… Ммм… представила?

— Соблазнитель!

— А я и не отрицаю. Даже предупреждал. А сегодня идем в театр, не все же сексом заниматься. Хочешь?

— Куда?

— В Королевскую оперу, там «Бал-маскарад» Верди.

Вот когда пригодился вечерний гардероб Бритт. Я просто отцепила от ее бирюзового платья шлейф и получилось весьма симпатично. Ларс даже восхищенно присвистнул:

— О-ля! Кстати, тебя пороть пора, ты не находишь?

— Не нахожу.

Он поднимает мое лицо:

— Но хочешь этого. Нам с твоим телом кажется, что очень хочешь…

— В Королевскую оперу после порки?!

— Нет, порка после театра.

Слушать «Бал-маскарад» в стенах Королевской оперы, при том, что прообраз главного героя Рината — король Швеции Густав III — именно здесь на балу и был смертельно ранен, несколько странновато.

Когда мы еще только едем в театр, Ларс со смешком интересуется, помню ли я, чем в гастрономии знаменит король Густав.

— Запретом кофе и чая?

Я помню, что Густав сначала обложил употребление этих напитков огромным налогом, но запретный плод сладок вдвойне, это привело только к увеличению потребления. Народ, обожавший своего короля, не подчинился. Тогда Густав решил доказать, что оба напитка вредны для здоровья, и приказал поставить научный эксперимент. Преступникам-близнецам, обладавшим крепким здоровьем, заменили смертную казнь на пожизненное заключение, выдавая ежедневно одному три чашки кофе, другому столько же чая. Король хотел доказать, что «отрава» сократит жизнь обоих, но конца эксперимента не дождался. Близнецы пили кофе и чай и продолжали жить. Подопытные пережили экспериментатора, а шведы стали потреблять кофе столько, что с ними мало кто может сравниться.

Урок? Не навязывай нации своих гастрономических предпочтений даже с благими намерениями.

А самого Густава смертельно ранили в спину именно в здании построенной по его приказу Королевской оперы, покушение, конечно, было вовсе не из-за кофе или чая, нашлись политические мотивы.